Юная ведьма Шарлотта и жар-птица.
Жила-была юная и очень ответственная ведьма Шарлотта. Она проводила дни в той старинной и восхитительной провинции Франции, что издавна славилась своими цветущими яблоневыми садами. Многие талантливые люди — поэты, художники и даже драматурги - приезжали по весне за вдохновением не только в легендарный Прованс, но и в эти земли.
Но старый сады были столь прекрасны, что привлекали не только людей. По крайней мере, так всегда искренне считал компаньон Шарлотты, ведьмовской кот.
Это был очень необычный кот, как ни посмотри. Действительно, люди вряд ли могли назвать обычным говорящего мудрого кота. Но и ведьмы смотрели на него как на странную диковинку. Дело в том, что они признавали только черных котов. Черных, как смоль, и никаких больше. А у Шарлотты кот был серым. Он часто говорил, что стоит ему только пожелать, как он тут же станет черным. Его так и называли, «серый, но уже почти черный ведьмовской Кот».
Он очень любил старинные сады, как и его хозяйка. Как-то раз летом, когда н ветвях уже наливались огромные красные плоды, они отправились на пикник. Расстелив плед и выставив угощение, Шарлотта выжидательно уставилась на кота. Он обещал ей старую легенду.
– Что-ж, давай поговорим о седой старине, – важно начал Кот. – Ты задумывалась когда-нибудь, отчего именно здесь столь привольно растут волшебные сады?
Давным-давно в этих местах текли ручьи с волшебной живой водой. Она щедро делилась свое силой со всем миром. Затем, в один из годов, сюда пришли люди. Они быстро поняли, что в некоторых особенно потаенных ручьях вода не простая, а чудодейственная и щедро пользовались её силой. Столь щедро, что вода обиделась на них, не ценящих чудо.
Кот перевел дух, отпил из фарфоровой чашки ароматный чай и серебряной ложечкой положил в креманку душистый яблочный мармелад. Насладившись колдовским лакомством, он продолжил.
– Ты задумывалась когда-то, отчего воду прозвали «живой»? Да-да, все верно сейчас подумала. Она и взаправду была живым, особым существом. Но не могла встать и покинуть земли, где обитала в ручьях.
Долго думала живая пода, куда ей деться от людей. И придумала. С собой люди принесли много плодов, но лучше всего прижились яблони. Их было видимо-невидимо вокруг, у каждого поселения. И постепенно живая вода начала проникать в эти деревья. Когда люди поняли, что ручьи потеряли свою магическую силу, они вскоре покинули эти места.
Проходили годы, весна сменяла весну. И с каждым цветением плоды в старинных садах, что разрослись уже как рощи, наливались все крупнее и все гуще наполнялись силой. Так, спустя годы, они начали притягивать разных магических существ. От неких феечек, до жар-птиц и столько редких существ, как я, – гордо закончил Кот, прижмурил глаза и горделиво распушил усы.
Когда он приоткрыл глаз, его охватило дурное предчувствие. Шарлотта буквально светилась ярким пламенем, лицо пылало азартом, её обуревали эмоции.
– Мы немедленно идем искать жар-птицу! Отчего ты не рассказывал раньше о таких удивительных существах?
Возражения Кота уже никто ен слышал. Пикник был стремительно завершен, и ему оставалось лишь с грустью смотреть, как в корзинке исчезают колдовские лакомства, которые он не успел попробовать.
Поиски продолжались до заката солнца и всю ночь напролет. Шарлотта ответственно исходила каждую тропку и заглянула даже в мелкие кусты. Она сумела опознать несколько старых энтов, разбудить их и познакомиться, обнаружила немало духов леса, но не нашла даже следов чудесных жар-птиц.
Наступала утренняя заря. Уставшая и грустная Шарлотта стояла на последней опушке старинных садов. Дальше протирался лишь темный лес, где для сказочных птиц вряд ли нашлось бы что-то интересное.
Да-да, Шарлотта была готова признать, что все услышанное — лишь сказка. А для нее, пусть и очень ответственной, сказки были очень важны. Без них так трудно было верить во что-то светлое и пришлось бы становиться взрослой и серьезной ведьмой.
И вдруг, в тот миг, когда самый первый луч солнце упал на облака, прямо в руку Шарлотты опустилось пылающее всеми оттенками пламени перо. Ведьмочка стремительно обернулась, но успела заметить лишь, как сквозь густые кроны старинных яблонь прочь от восходящего светила стремительно удаляется отблеск живого пламени.
